Междумир - Страница 73

— Меган?..

Девушка в зелёном платье улыбнулась при звуках этого имени.

— Меган… — повторила она. — Ах, да, вспомнила. Так меня когда-то звали.

Она стояла шагах в десяти от МакГилла и всматривалась в него. Постепенно её улыбка померкла, но не ушла совсем. Только теперь МакГилл обратил внимание на тех двоих, что сопровождали её. Один — маленький, с волнистыми белокурыми волосами. Лицо другого было измазано чем-то коричневым. Стоп, а разве не этого парня он подвесил у себя в трюме?

— Меган, — снова сказала она, явно наслаждаясь воспоминанием об этом имени. — Но так меня звали очень-очень давно. Теперь моё имя Мэри Хайтауэр.

В разномастных глазах МакГилла набухли и запульсировали вены.

— Ты — Мэри Хайтауэр? Нет! Это невозможно!

— Я так и думала, что ты удивишься. Но я всё это время знала, кто ты такой, Майки. Как же мне было не знать?

По экипажу, да и не только по нему — по пленённой детворе тоже, словно океанская волна, прокатилось: «Майки… Майки… Она назвала его Майки…»

— Не смей называть меня так! — заорал МакГилл. — Это не моё имя! Я МакГилл — Единственный Истинный Монстр Междумира!

— Тебя зовут Майкл Эдвард МакГилл. И никакой ты не монстр. Ты мой младший брат.

Вторая волна прокатилась по толпе, на этот раз чуть громче: «Брат… брат… он её брат…»

МакГилла раздирали такие противоречивые эмоции, что ему казалось — он вот-вот разлетится на тысячи осколков. Он не сомневался, что с Послесветом такое вполне может статься, достаточно только помучить его как следует. Он испытывал радость от встречи с сестрой и одновременно был в ярости, что произошло совсем не то, чего он ожидал.

Теперь все узнают, кто он на самом деле. Как унизительно! И как страшно…

— У меня есть для тебя подарок, Майки, — сказала Мэри. — Я должна была вручить его тебе много лет назад.

Она поднесла руку к висящему на её шее серебряному медальону, открыла его и выставила перед лицом МакГилла на манер священника, тычущего распятием в вампира. И хотя МакГилл изо всех сил пытался смотреть в другую сторону, он ничего не мог поделать: взгляды обоих его блуждающих глаз — и большого, и маленького — были прикованы к тому, что ему показывали.

В одну половинку медальона был вставлен старинный ферротип его сестры — на нём она выглядела в точности, как сейчас. А другая половинка содержала фотографию мальчика по имени Майкл Эдвард МакГилл.

— Не-е-ет!!! — завопил МакГилл, но было поздно. Он увидел изображение и с отчётливой, пронзившей всё его существо ясностью понял, чем ему это грозит. — Не-е-ет… — стонал он, но его скрипучий и хлюпающий голос уже начал изменяться — Майки МакГилл внезапно вспомнил, как выглядел когда-то.

Для всех вокруг — Ника, Алли, толпы Послесветов и членов команды — преображение выглядело настоящим чудом. За считанные секунды МакГилл из монстра превратился в человека. Его голова уменьшилась в размере; серый клок волос на макушке, похожий на паука, сменился короткой, аккуратной причёской; болтающийся на стебельке глаз втянулся в орбиту, а второй, разбухший, принял нормальную форму. На месте безобразной клешни возникли пять ухоженных пальцев с аккуратными, чистыми ногтями. Вонючие лохмотья, покрывающие тело МакГилла, стянулись, соединились между собой и превратились в одежду — ту, в которой он был изображён на портрете. Когда трансформация завершилась, на месте монстра стоял опрятный, красивый мальчик четырнадцати лет, отрада и гордость его матери.

Майки потрогал своё лицо, понял, что произошло, и завопил:

— Как ты могла! Как ты посмела сотворить со мной такое! Я МакГилл! Ты не имеешь права…

Но сделанного не воротишь.

Чудовищное обличье, на создание которого у него ушли долгие годы, бесследно пропало, и на смену ему пришёл человеческий образ. Мэри защёлкнула медальон. Миссия завершена.

Алли стояла как громом поражённая, не в силах отвести глаз. Вот этот мальчик, этот… Майки — неужели это тот же самый человек, который захватил в плен и подвесил вниз головой тысячу других детей? Алли пришлось напомнить себе, что хотя к МакГиллу и вернулся человеческий облик, но изменилась-то только внешность. Чтобы и душа его стала человеческой, требуется кое-что побольше, чем один взгляд на старый портрет.

Все молча таращили глаза. Первым опомнился Бой-Скаут. Он сообразил: пришло время освобождения. И время мести.

— Хватай его! — взвизгнул он и рванулся вперёд. Руки у Скаута были связаны за спиной, поэтому он налетел на Майки МакГилла, как таран, и сбил того с ног. Остальные не заставили себя ждать, и через секунду вся тысяча устремилась вслед за Бой-Скаутом. Другого оружия, кроме ног, у них не было, и они принялись безжалостно пинать упавшего Майки. Мстителей было так много, что они могли бы пинками загнать его прямиком в следующий мир.

— Нет! — закричала Мэри. — Остановитесь!

Но куда там! Послесветами овладело безумие толпы. Мэриных воплей никто даже не услышал — такой стоял ор. Бывшие пленники зверели на глазах, словно дух Молодёров вернулся и вселился в них.

В центре этого буйства бился Майки — его топтали и пинали; он страдал, как никогда раньше. Нет, они не могли убить его. Не могли ни ранить, ни даже поставить синяк. Он страдал не от этого. Унижение, страшное унижение — вот что было больнее любого физического страдания.

— Остановите их! — закричал он своим холуям, но те больше не были его холуями. Вместо того чтобы последовать его приказу, вся команда дружно ударилась в бега. Бывшие подельники МакГилла на полной скорости улепётывали по молу и вскоре затерялись в городе — в точности, как тот одинокий Молодёр. Майки остался совершенно один.